«Ростовской области нужен цементный завод на 2 миллиона тонн в год»

Материаловед, доктор технических наук, профессор и почетный изобретатель Дона Владимир Котляр убежден, что строительной отрасли нужен переход к более качественным материалам. В частности, к долговечным керамическим изделиям — керамоблоку, кирпичу, черепице, плитке, клинкерным отделочным материалам. Ростовская область, по его словам, обладает идеальной сырьевой базой для такого перехода и в целом может стать одним из центров по производству строительных материалов на юге. Он критически относится к широкому использованию автоклавного газобетона и говорит о возврате интереса к панелям из керамзитобетона.

N: — После снижения уровня поддержки со стороны государства активность на рынке строительства жилья резко упала, снижается спрос на стройматериалы при росте их стоимости. При этом стоимость жилья в период активной поддержки отрасли существенно оторвалась от платежеспособного спроса. Ответом на это стала тенденция роста этажности домов и снижения площади строящихся квартир. Какие еще тенденции вы могли бы выделить?

В.К.: — Вы знаете, сейчас девиз нашего гражданского строительства — быстрее и дешевле. Не красивее, не эстетичнее, не долговечнее... Поэтому массовое строительство в нынешнем виде вызывает определенные опасения. Как бы нас потомки потом не помянули недобрым словом.

В Советском Союзе в 1950-е, 1960-е годы был острейший дефицит жилья. Тогда строили панельные дома, которые стоят, кстати, до сих пор и будут стоять более 100 лет даже при ненадлежащем уходе. Почему? Потому что использовались качественные материалы. Сейчас эти дома пренебрежительно называют хрущевками. Да, они не эстетичные и были рассчитаны максимум на 30-50 лет — «до наступления коммунизма». Сейчас среди стеновых материалов доминирует автоклавный газобетон, который рассчитан на непродолжительный срок службы. В Европе, в Америке, в других странах он не применяется или применяется очень ограниченно. Потому что срок жизни у него может быть очень короткий. По нормам на стены из газосиликата должна наноситься пароизоляция с внутренней стороны или они должны быть гидрофобизированы, так как часто влажность в помещениях превышает 60%, а материал способен накапливать влагу. Никто этого не делает, потому что это трудоемко. Если сделан ремонт и нанесена плотная штукатурная смесь, поклеены виниловые обои, которые не пропускают пар, то все хорошо, нормально. А вот если покрытие паропроницаемое, то газосиликат за счет раскристаллизации, прочность которого и так небольшая, буквально рассыпается через 15-20 лет. Есть и другие недостатки. При этом его же широко используют. Быстро строят, возводят каркас, и все эти стены выгоняют именно из него. Да, очень технологично, быстро, дешево.

В той же Европе все стеновые материалы на 80-90% — это керамика, которая будет стоять 100, 200, 300 и более лет. Эра газобетона началась при Лужкове. Тогдашний мэр Москвы активно продвигал этот материал, хотя строители и мы, материаловеды, предупреждали и сейчас предупреждаем об определенных рисках в будущем.

N: — Но ведь материал одобрен?

В.К.: — Да, под него сделали специальные нормативные документы. Материал был продвинут, скажем так, определенными людьми. Я хочу вам сказать, что материаловедческая нормативная база требует пересмотра. При этом в России нет ни одного государственного института, который бы определял политику в этом направлении. Зато есть зависимые коммерческие организации.

N: — Стройнадзор, который принимает дома, должен проверять, есть ли пароизоляция?

В.К.: — Конечно, но в большинстве случаев дома продаются без отделки. Чтобы положить блок из того же газосиликата, не надо большой квалификации. Любой человек в течение двух-трех дней этот навык освоит. А вот нанесение пароизоляции — это уже квалифицированная работа с гарантией. Любой небольшой недостаток может обернуться большими проблемами в будущем. Они уже проявляются. Мы, когда обследование проводим, видим это все с наружной стороны домов. Газосиликат в отличие от керамики накапливает влагу. До 15% может брать.

N: — А есть ли на рынке компании, которые строят из керамики?

В.К.: — Фирма «Кристина» нормально строит, используя керамоблоки. Есть и другие строительные фирмы.

N: — Какие еще тенденции на рынке строительства жилья вы наблюдаете?

В.К.: — Ну, вы знаете, если взять по России, то рост жилищного строительства более чем на 50% обеспечен за счет частного домостроения. Квартира в центре Ростова, стройвариант, без перегородок, стяжки и штукатурки — это 150-200 тысяч руб. за квадратный метр. За эти деньги можно шикарнейший дом построить в пригороде. Даже не за эти деньги, а в 2-3 раза дешевле. Это нормальная тенденция. Многие города России пошли по этому пути. Государство делает инфраструктуру, дороги, а народ сам строит для себя.

N: — Вот если бы вы строили сегодня дом для себя, какие материалы бы предпочли?

В.К.: — Стены должны быть керамические. Это керамоблок, его называют керамический камень, и полкирпича облицовочного. Без вариантов. С кровлей чуть-чуть сложнее выбор. Если бы была керамическая черепица на рынке — выбор был бы однозначно в ее пользу. А так все-таки качественная металлочерепица: 0,5-0,6 см толщина и покрытие специальное. Мягкая кровля пожароопасна. Есть крашеный шифер, асбестоцементные плиты. Кровля типа «ондулин» — это, ну, скажем так, картон, пропитанный битумом. Никудышный материал.

N: — Металлопластиковые окна, так понимаю, вне конкуренции?

В.К.: — Конечно. Если двухслойный стеклопакет — это вообще замечательно. За последние 30 лет очень много материалов новых появилось. Можно построить хорошо и качественно, дешево, скажем так. В 40-60 тысяч руб. за метр обойдется частный дом из газосиликата, одно-двухэтажный. Но нужны будут качественная отделка и грамотная пароизоляция.

N: — Как в целом сейчас складывается ситуация в сфере производства строительных материалов в Ростовской области?

В.К.: — Много появилось дорожных материалов, разнообразие тротуарной плитки. Печаль вызывает другое, что у нас полностью уничтожена керамическая черепица. Нет сейчас керамической черепицы, как в Европе. До 1922 года ее из Германии завозили, и сейчас завозят как элитный материал. Она не теряет функциональности 200-300 лет, неубиваемая.

N: — Говорят, что трудоемкий процесс укладки.

В.К.: — Это все фантазии. Почему-то все другие страны — Европа, Турция, Азия, Америка — из черепицы строят. Альтернативы ей нет. Были планы организовать ее производство на Аксайском кирпичном заводе. К сожалению, не получилось. И мы об этом горько жалеем. Потому что разработали технологию производства клинкерной черепицы из нашего местного сырья, которая тоньше, имеет меньший вес, меньшую стоимость и очень эстетически привлекательная. Но, я надеюсь, когда-то это все равно случится. Если оценивать производство строительных материалов в целом в Ростовской области, то, скорее всего, оно неудовлетворительное. С 1953 года в Ростовской области и до сих пор планируется строительство крупного цементного завода.

N: — Есть «Углегорск-цемент».

В.К.: — Это 200 тысяч тонн производства в год. Это ни о чем. Для Ростовской области нужен завод на 2 миллиона тонн в год. У нас 200 тысяч тонн только одна фирма «Астрагал» потребляет.

N: — А у нас база есть ресурсная?

В.К.: — Конечно, у нас идеальная база, я могу назвать несколько месторождений, где цемент получался бы с минимальной себестоимостью. И мы эти проработки делали, докладывали в администрации. Тем более в России, в Советском Союзе заводы были построены по мокрой технологии. А весь мир перешел уже на сухую. Сейчас у нас как бы переизбыток цемента, но себестоимость его достаточно высока. Основные заводы остались с тех времен, они устаревшие, скажем так.

N: — Появись на Дону такой завод, не было бы необходимости везти цемент из Новороссийска. Так это еще бы и логистику разгрузило на южном направлении.

В.К.: — Еще как разгрузило бы.

N: — А где наиболее уместно построить такой завод?

В.К.: — Скажем так, можно в нескольких местах от Новошахтинска до Миллерово.

N: — Удобное место, центр области.

В.К.: — Естественно. Мы не раз были в разных странах, смотрели, как они производят цемент. Есть понимание, какая технология нужна. Есть в Ростовской области уникальные месторождения. Практически в одной точке ты берешь все сырьевые компоненты.

N: — А сколько нужно времени, чтобы построить цементный завод?

В.К.: — Три года предпроектной подготовки, проектирования, согласований и 12 месяцев строительства.

N: — Оборудование импортное?

В.К.: — К сожалению, да. Отмечу также, что Ростовская область обладает уникальными запасами глинистого сырья для клинкерной керамики. Это кирпич, плитка, блоки, черепица та же и сайдинг. Не бетонный сайдинг под керамику, который через 5 лет товарный вид потеряет. Вот, посмотрите, на Богатяновском спуске дом облицевали бетонной плиткой под керамику. Красиво смотрится. Пока красиво.

Ростовская область могла бы стать центром производства керамических стройматериалов на юге России. Весь мир работает с клинкерной керамикой, которая долговечна и эстетична. И это не только облицовка фасадов. Сырье есть, а материалов нет. Причем сырье идеальное. Сейчас идет потихоньку возврат к керамзиту. Керамзитобетон, из которого построены те же хрущевки, доказал свою надежность. Востребован, конечно, легкий керамзит, марка 300, а то и 200. Ростовская область обладает уникальной сырьевой базой для получения такого керамзита. В Крым керамзит везут из Волгограда. Мы сейчас проектируем завод в Симферополе, подыскиваем глины. Выгоднее глины брать хорошие здесь, везти туда, и там из одного куба получать 5-7 кубов керамзита.

N: — Получается, там есть инвесторы для таких проектов, а у нас нет?

В.К.: — Да. Там, где есть люди, которые хотят делать стройматериалы и готовы в это вложить деньги. Многие инвесторы, которые к нам обращались, к сожалению, ушли в Краснодарский край и другие регионы.

N: — Почему?

В.К.: — Трудно сказать. Для инвестора получается бег по кругу. Вы знаете, мы когда в Краснодарском крае встречаемся, то сразу видим разницу. Бизнесу надо предложить готовое решение. И у нас такой структуры нет, которая активно бы работала именно над этим. Мы можем дать направление, разработать технологию, предложить конкретные технические решения. Но должны подключаться менеджеры, экономисты, администрация. Те структуры, которые у нас этим занимаются, многие вопросы не могут решить. Лицензии, выделение земли, внешние сети и т. д. Мы много делали предложений, которые реализованы. Благодаря нашим разработкам построены заводы в других регионах — в Кемеровской, Новосибирской областях. Сейчас для Уфы работаем.

N: — Часто инвестпроекты упираются в проблемы недостатка электроэнергии, воды, газа.

В.К.: — В большинстве случаев это решаемые вопросы. Мы, например, проектировали цементные заводы без газа. У нас куча отходов углеобогащения. Ну не делает Китай заводы, где обжигается цемент на газе. Только отходы углеобогащения, которых у нас — море. В Новосибирской области мы проектировали завод, который тоже без газа работает. Мы работаем со многими регионами. Сейчас это Крым, Донецкая область, Башкирия.

N: — Много предприятий консультируете?

В.К.: — Работаем со многими кирпичными заводами. В Ростовской области это Аксайский, Маркинский, Шахтинский заводы, «Донской кирпич». В России когда-то было 1600 небольших заводов, сейчас осталось 160. Керамический кирпич сейчас идет на облицовку в основном.

N: — То есть газоблок победил.

В.К.: — Он победил, но это такая победа, не очень хорошая. В регионе больше развитие идет по нерудной промышленности: добыча песка, щебня. Большой спрос со стороны дорожников. У нас в разведке несколько месторождений, пока основное развитие здесь.

N: — Расскажите о работе центра «Академстройиспытания» при ДГТУ, который, как сказано на сайте вуза, является крупнейшей аккредитованной строительной лабораторией юга России и контролировал строительство аэропорта Платов, объекты транспортной инфраструктуры к чемпионату мира по футболу 2018 г., объекты аэропортовой инфраструктуры Краснодарского края.

В.К.: — Центр был создан в 1999 году по инициативе декана нашего факультета Анатолия Ивановича Шуйского и благодаря поддержке проректора Виталия Андреевича Шилова. Благодаря испытательному центру очень много полезного для области было сделано. К нам обращаются со всеми спорными моментами в строительстве. Потому что мы независимы. У нас есть работа, нам платит государство зарплату. Поэтому можем себе позволить говорить чистую «строительную» правду. Работаем по всей России, ездим много. У центра два вида работ. Это испытания материалов на соответствие требованиям нормативных документов и научно-исследовательские работы. Сейчас, например, работаем над получением беложгущейся клинкерной керамики (используется для изготовления кирпича и других изделий светлых тонов. — N), обогащения каолина и синтетического волластонита для армирования пластмасс, керамики, красок и т. д.

N: — А кто чаще всего выступает заказчиком этих работ?

В.К.: — Строительные организации и производители стройматериалов. При этом есть два типа заказчиков. Тех, кто хочет заранее убедиться в качестве используемых материалов и правильности принятых решений, — меньшинство. В основном к нам обращаются, когда уже что-то случилось и нужно определить причину и найти виновного. Посыпался кирпич, штукатурка, плитка и т. п. Вот сейчас очередные заказчики приедут, муниципальный контракт, вентиляционные шахты посыпались.

N: — Вы могли бы отметить работу каких-то компаний в плане инноваций и сотрудничества с кафедрой?

В.К.: — В регионе работаем с компаниями «Тандем-ВП», «Элитная строительная керамика», Аксайским кирпичным заводом, многими недропользователями. Есть крупные холдинги в России, тот же ЛСР, несколько крупных кирпичных заводов, с которыми мы также в контакте. Сотрудничаем с компаниями, которые делают лучший лицевой кирпич в России. История сотрудничества с одной из них началась так. Из Германии привезли кирпич и попросили нас помочь сделать такой же. Получилось лучше. Ростовская область обладает уникальным глинистым сырьем для производства облицовочных материалов.

N: — А какие сейчас материалы чаще всего вызывают рекламации?

В.К.: — Облицовочные. Потому что они на виду. Часто это тот же кирпич, но далеко не всегда в кирпиче дело. Простой пример. В ГОСТе написано, что на кирпиче не должно быть высолов (белый солевой налет. — N). А в кладочные растворы и штукатурные смеси добавляют все что угодно: противоморозные, пластифицирующие и другие добавки. Естественно, человек, видя белые разводы, говорит, что виноват кирпич. В России, к сожалению, нет единого центра, который бы нормировал и разрабатывал документы по использованию стройматериалов. Все прикладные научно-исследовательские институты, которые этим бы занимались, были ликвидированы.

N: — Владимир Дмитриевич, появление такого центра не усложнит жизнь бизнесу?

В.К.: — Наоборот. Сейчас все судятся в строительстве друг с другом во многом из-за несовершенства нормативной базы. А разрабатывать ее некому. Этим должно заниматься государство.

N: — Ваш центр «Академстройиспытания» сильно загружен?

В.К.: — Да. Основные заказчики — строительные организации, карьеры по добыче песка, щебня, глины, известняков и т. д. Администрации обращаются только в ходе судебных дел. Вот, например, сейчас претензии к ремонту ДК в Щепкине, уголовное дело. Хотя мы ведь можем консультировать и на этапе формирования госзаказа. Но пока чаще разбираем конфликты. Плитка тротуарная через год разрушилась в Ремонтненском районе. Или вот памятник должны были покрыть сусальным золотом, а его покрасили бронзовой краской. Мы это все легко проверяем, находим причину и советуем, что делать.

N: — Много находите недочетов в высотном строительстве?

В.К.: — Всегда что-то есть. Хотя сейчас в сравнении с тем, что было 20-30 лет назад, ситуация улучшилась. Чаще всего возникают вопросы там, где строится так называемое элитное жилье или бизнес-класса.

N: — Все тот же эконом, только с вензелями?

В.К.: — Да, только с вензелями. Плитка на фасадах от ветра падает, карнизы разных форматов с угрозой обрушения и другие моменты. В Ростове условно можно отнести к бизнес-классу единицы домов.

N: — Какие объекты с точки зрения качества, которые были построены в Ростовской области в последние годы, вы могли бы отметить?

В.К.: — Я смотрю больше с точки зрения соотношения цена — качество. По этому критерию тот же 61-й квартал в Александровке отлично построен, в ЖК «Платовский» недорогое жилье, качество которого соответствует цене.

N: — Мне не раз приходилось слышать едкие замечания относительно качества автодорог в Ростовской области в сравнении с дорогами в соседних регионах не в нашу пользу.

В.К.: — Бывает, люди теряют чувство меры и приличия, а смета завышается многократно... Если щебень или песок покупается за 100-200 рублей за тонну, а в смете написано тысяча рублей, то о чем говорить. Отмечу, что сейчас усилилось бюрократическое давление на недропользователей. Очень сложно стало вводить в производство новые и расширять старые карьеры. Это общая проблема. Больше людей, больше чиновников не решат больше проблем. Очень много появилось каких-то околовластных структур.

N: — Что можете сказать об экономике строительства в целом. Насколько активно, скажем, производители стройматериалов ищут возможности для снижения себестоимости?

В.К.: — Знаете, доля стройматериалов в себестоимости жилищного строительства составляет

всего 20-25%, и если за последнее время цена квадратного метра выросла в два раза,

то стройматериалы подорожали всего на 20-30%. К сожалению, есть другие факторы, которые в большей степени влияют на отрасль.

N: — Какие?

В.К.: — Раньше хорошим считался каменщик, который выложил ровный угол на глаз. Сейчас у тебя лазерный уровень, не ошибешься. Появилась возможность использовать неквалифицированный труд. То же самое с укладкой сайдинга на вентилируемые фасады. Технологии свели к минимуму влияние человеческого фактора. Это нормально.

N: — Получается, мы возвращаемся к тому, с чего начали. Негативный фактор — это стремление строить в первую очередь быстро, благо технологии позволяют, и зарабатывать много любыми способами в ущерб качеству.

В.К.: — Приходится ездить по многим городам-миллионникам и с сожалением отмечать, что Ростов в плане качества городской среды серьезно проседает. Многие ошибки заложены с советских времен. Театральную площадь изначально проектировали, чтобы дорога не через нее проходила, а рядом. Тогда бы мероприятия на ней можно было проводить, не затрагивая движение и регулярно. В результате наоборот сделали. Были попытки сохранить исторический центр. И были хорошие проекты. Да, это небыстро. Пусть это 20, 30, 50 лет делается. Но только так можно добиться результата. Посмотрите на ростовскую набережную и набережные волжских городов: Ульянов, Самара, Саратов. Сравнение не в нашу пользу. У нас принимались решения совершенно алогичные. Поэтому, ну, к сожалению, коммерция победила. Стиль Ростова — эклектика, смешение всего и везде.

N: — Но даже эклектика может быть талантливой. Вопрос проектирования, взгляда, наличия профессиональных сообществ и традиций.

В.К.: — Согласен.

N: — Есть ли проблема импортозамещения в строительстве?

В.К.: — Нет. Высокодекоративные, необычные материалы привозятся и так. Какая-нибудь необычная испанская плитка в марокканском стиле совершенно погоды не делает. Проблема в другом. Производство строительных материалов во многом базируется на импортном оборудовании. Будете смеяться, но в России не производят линий для изготовления кирпича. Хотя это не такая сложная вещь. Это не ракеты и спутники. Благодаря советам наших западных партнеров мы на рубеже веков от всего этого отказались. Как и от прикладной науки — научно-исследовательского института стройматериалов в России нет ни одного. В стране отсутствует независимая научная экспертиза, на основе которой формировалась бы политика в части материаловедения и выбора того, что будет долговечно, перспективно на десятилетия и столетия, будет развивать ту или иную сферу, а не только строительство.

Сейчас мы пытаемся сделать научно-образовательный центр по направлению керамических стройматериалов. Но это инициатива конкретных людей, вуза. Пока это не государство, которое было бы озабочено и дало такое задание.

N: — Прочитал на днях, что до 80% стройматериалов на рынке — подделка. Минстрой решил всерьез взяться за проблему и забрать контроль над материалами у Минпромторга. Хотят сделать реестр добросовестных производителей с жестким контролем и создать единый орган по контролю качества, как в Германии. До конца года завершится эксперимент по входному контролю качества на рынке цемента, радиаторов и других базовых стройматериалов. Что скажете?

В.К.: — Что значит подделка. Подделка — это предмет, вещь, выдаваемые за настоящую. А что есть настоящая вещь? Кто это решает? Это игра, рассчитанная на публику, на дилетантов. Нельзя так писать. Есть ГОСТы, ТУ, которым должны соответствовать стройматериалы. Единый орган по контролю качества нужен безусловно, но околовластный орган, который будет решать, кто добросовестный производитель, а кто нет, не нужен. Вы попробуйте пройти государственную аккредитацию испытательной лаборатории? Это очень сложная процедура. И самое интересное, что это уже было 25 лет назад, когда вводили обязательную и добровольную сертификацию продукции.

N: — Насколько высок спрос на выпускников университета строительных специальностей?

В.К.: — Очень высокий спрос. Мне все время звонки идут: дайте, дайте выпускника. У нас на четвертом курсе многие уже работают. И нам приходится закрывать глаза на это.

N: — Но с другой стороны, если они уже в работе, то и лучше цепляют знания.

В.К.: — Все верно, но есть нюансы. С одной стороны, хочешь знать — интернет в помощь.

Но если хочешь хорошо знать, то лучшее обучение в формате «вопрос-ответ» и живое общение. Можно прочитать источник, но преподаватель прокомментирует и направит. У преподавателей нашей кафедры тысячи живых примеров из практики.

О наборе абитуриентов. Государство никоим образом не регулирует спрос и предложение в сфере образования. Сейчас же время пиара. И парадокс в том, что есть специальности, куда студенты очень стремятся, поступают, а работу найти не могут. А там, где они нужны и им готовы хорошо платить, их нет. Примеров масса: стройконтроль, инженерные сети, производство стройматериалов. Не будет материалов — ни архитекторы не нужны, ни строители, никто не нужен.

N: — То есть правильно я вас понимаю, что молодежь хочет на какие-то спокойные офисные позиции?

В.К.: — К сожалению, около половины — да. А отрасли нужны инициативные и способные брать ответственность не только за себя, но и за других. Не каждому это дано. По опыту, таких не более 5%. Поэтому мы всегда говорим родителям: при выборе специальности смотрите на характер своего ребенка.

N: — Ну да, такой же в обществе и процент предпринимателей.

В.К.: — Поэтому спрос очень высок, и у нас много востребованных специальностей. Есть специальности «стройконтроль», «техническая эстетика и материалы в архитектуре, реставрации, и строительстве». Мы учим студентов не просто строить, а строить красиво из тех материалов, которые есть, которые доступны. Учим находить золотую середину между практичностью и эстетичностью.

N: — А разве загружены реставраторы?

В.К.: — Не совсем. Реставрация — это ответственность министерства культуры. Но частный интерес к восстановлению старинных домов все же есть. У нас это востребованное направление. Выпускники обладают навыками проектирования, дизайна, знанием материалов. Кто знает материалы, тот легко осваивает и технологии, и все другое.

N: — А сколько примерно выпускает ваша кафедра бакалавров?

В.К.: — Мало. У нас сейчас 2 группы, это 30-40 человек. Из них половина учится на коммерческой основе.

У нас в этом году праздник случился, нам выделили за последние 10 лет 2 бюджетных места в аспирантуру по научной специальности «строительные материалы и изделия». А так, извините, хочешь в аспирантуру заниматься наукой — заплати в год 180 тысяч рублей. Для многих это очень дорого. Тем более научные специальности по материаловедению для науки достаточно дорогие: необходимо проводить большое количество анализов — химических, рентгеновских, спектральных, термических, электронной микроскопии. Это все затраты. К сожалению, к строительному материаловедению сейчас относятся как к второстепенной науке, а это основа, на которой стоит все строительство. Мировая история строительной отрасли это подтверждает.

N: — За кого из ваших студентов вы испытываете особую гордость?

В.К.: — Их очень много. Могу долго перечислять: Константин Костыленко, Евгений Гармаш, Сергей Хитро, Дмитрий Сипиев, Роман Ященко, Дмитрий Чумаков, Григорий Козлов, Марина Орлова, Валентина Куликовская и др. Десятки и даже сотни фамилий могу приводить. Кто уже стал директором завода, лаборатории, главным инженером, технологом, кто состоялся как ученый. Раньше за рубеж в магистратуру студентов отправляли, некоторые остались и до сих пор работают. И вот когда мне звонит из Ирландии моя бывшая студентка и говорит: «Владимир Дмитриевич, я только сейчас начала понимать, как много вы нам дали. Я на голову выше многих своих коллег!» — это дорогого стоит. Многие мои выпускники уже меня на работу приглашают. У нас традиционно на кафедре со студентами складываются особые отношения. Со многими продолжаем сотрудничать, заключаем договоры, и они помогают с финансированием научных исследований. Я человек любознательный, научный, не могу спокойно жить, мне надо постоянно что-то новое придумывать, делать, к чему-то стремиться.